Послушай-ка, что я тебе расскажу, тебе такое и не снилось…
Больше.Представь себе: Индия. И я, и мама, и сестрица, меньшая. И крокодиловая ферма, да не та, о какой ты думаешь – а переделанная под неё двухкомнатная квартира! Удалось представить, как это выглядит, когда вдоль стен стоят диваны терракотовых оттенков, а в воде на полу плещутся они, крокодилы? Диваны длинные, узкие (вдвоём не разойтись), впритык приставлены друг к другу. Два смуглых дрессировщика в летних одеждах: свободного кроя рубахах с рукавами до локтя, заправленных в свободного кроя светлые штаны, закатанные до колен, - ходят у противоположной стены. Ни мамы, ни сестрицы рядом нет, но не беспокойся: с ними всё хорошо, я это знаю. Иду из одной комнаты в другую, пытаясь преодолеть дверной проём, не привлекая к себе слишком много внимания – не получается, крокодилы следуют за мной по пятам, мне становится не по себе. В той комнате, куда я направляюсь, одна рептилия вылезла погреться прямо на дальний диван, и когда я его вижу, меня накрывает осознание того, что я нахожусь в пределах досягаемости крокодилов. Словно в подтверждение внезапной мысли, один из них тянет ко мне открывающуюся пасть, но его вовремя отгоняет дрессировщик, и…
Смена декораций.
Всё та же Индия. Та же квартира, переделанная под крокодиловую ферму, с одним отличием лишь – вдоль стен теперь стоят вместо диванов высокие шкафы, похожие на книжные. По ним проворно лазают, разглядывая крокодилов, индиец с сыном лет 12-13. Одно неловкое движение – и вот оба срываются вниз, к открывающимся наперебой пастям, в полёте отец лишь успевает прикрыть собою сына и попадает прямо в зубы, мальчонка же по его телу перебирается на скалы (нет, уже не шкафы, их больше нет, как больше нет квартиры – есть скалы и открытый мир!) и успевает выбраться наверх. Отец погибает…
Всё та же Индия, всё тот же мальчик, ему уже, наверное, 14. Или 15. Он стал погонщиком слонов. Доводилось ли тебе когда-либо слышать, что слоны не ничего забывают и не прощают обиды? Одно неловкое движение – и мальчик случайно обижает своего слона. Разгневанный, слон проклинает своего хозяина, совершая странный ритуал. Представь картинку в оттенках сепии, представь понурую слоновью морду, слоновий глаз и маленькие слёзы, скользящие по щекам, по хоботу, представь, как слон гудит низким утробным голосом: «Аззз ззз ззз аззз аззз азазазаз азззз азазаза», - и вызывает духа. Вызванный дух скользит по телу зверя смутным силуэтом, похожим на африканские маски культа Вуду – вырубленные из тёмного дерева, с резкими, грубыми очертаниям, - маска кажется очень злой. Слон уходит, а разрушительная ипостась духа, состоящего их двух ипостасей: разрушительной и созидательной, - вселяется, тем временем, в мальчика, чиня невзгоды.
Сначала у мальчика умирает мать, затем – один за одним – вымирают родственники, потом мальчик лишается своего положения, уважения, становится изгоем и преступником (крадёт, чтобы прожить), пускается в бега, его преследуют... Ему исполняется 19. Или 20. Знаешь, а ещё была одна девушка, в которую он был влюблён ещё до того, как лишился состояния и совершил преступление, и тогда её родители были даже не против, чтобы они поженились, но потом, разумеется, подыскали ей более подходящего жениха. Её мнение никто не спрашивал, это было как-то в порядке вещей.
И вот этот мальчик – несчастный, измученный, потерянный, преследуемый полицией и прочими невзгодами – пробирается ночью в дом своей возлюбленной. Накануне её свадьбы. Девушка плачет – от жалости, от отчаянья, от боли, от страха, от тяжести чувства вины и непрошедшей любви – плачет и говорит ему, что он всё ещё дорог ей, что ослушаться родителей она не посмеет, что завтра уже будет свадьба, что ему теперь нужно уйти… Как думаешь, что почувствовал мальчик от этих слов? Как думаешь, почему он её изнасиловал? Как думаешь, о чём он думал, оставляя её рыдать в одиночестве? Панике девушки не было предела: её обесчестили, сделав позором для родителей, для всей семьи, ей приходит на ум покончить с собой. И тут – начинает играть странная, но приятная музыка, по телу девушки скользит смутный силуэт, похожий на вырубленные из тёмного дерева африканские маски культа Вуду с резкими, грубыми очертаниями – почти такой же, как по слону, когда он проклинал мальчика, только на этот раз маска кажется доброй. Созидательная ипостась вызванного духа вселяется в девушку, и…
На этом сон обрывается.
Больше.Представь себе: Индия. И я, и мама, и сестрица, меньшая. И крокодиловая ферма, да не та, о какой ты думаешь – а переделанная под неё двухкомнатная квартира! Удалось представить, как это выглядит, когда вдоль стен стоят диваны терракотовых оттенков, а в воде на полу плещутся они, крокодилы? Диваны длинные, узкие (вдвоём не разойтись), впритык приставлены друг к другу. Два смуглых дрессировщика в летних одеждах: свободного кроя рубахах с рукавами до локтя, заправленных в свободного кроя светлые штаны, закатанные до колен, - ходят у противоположной стены. Ни мамы, ни сестрицы рядом нет, но не беспокойся: с ними всё хорошо, я это знаю. Иду из одной комнаты в другую, пытаясь преодолеть дверной проём, не привлекая к себе слишком много внимания – не получается, крокодилы следуют за мной по пятам, мне становится не по себе. В той комнате, куда я направляюсь, одна рептилия вылезла погреться прямо на дальний диван, и когда я его вижу, меня накрывает осознание того, что я нахожусь в пределах досягаемости крокодилов. Словно в подтверждение внезапной мысли, один из них тянет ко мне открывающуюся пасть, но его вовремя отгоняет дрессировщик, и…
Смена декораций.
Всё та же Индия. Та же квартира, переделанная под крокодиловую ферму, с одним отличием лишь – вдоль стен теперь стоят вместо диванов высокие шкафы, похожие на книжные. По ним проворно лазают, разглядывая крокодилов, индиец с сыном лет 12-13. Одно неловкое движение – и вот оба срываются вниз, к открывающимся наперебой пастям, в полёте отец лишь успевает прикрыть собою сына и попадает прямо в зубы, мальчонка же по его телу перебирается на скалы (нет, уже не шкафы, их больше нет, как больше нет квартиры – есть скалы и открытый мир!) и успевает выбраться наверх. Отец погибает…
Всё та же Индия, всё тот же мальчик, ему уже, наверное, 14. Или 15. Он стал погонщиком слонов. Доводилось ли тебе когда-либо слышать, что слоны не ничего забывают и не прощают обиды? Одно неловкое движение – и мальчик случайно обижает своего слона. Разгневанный, слон проклинает своего хозяина, совершая странный ритуал. Представь картинку в оттенках сепии, представь понурую слоновью морду, слоновий глаз и маленькие слёзы, скользящие по щекам, по хоботу, представь, как слон гудит низким утробным голосом: «Аззз ззз ззз аззз аззз азазазаз азззз азазаза», - и вызывает духа. Вызванный дух скользит по телу зверя смутным силуэтом, похожим на африканские маски культа Вуду – вырубленные из тёмного дерева, с резкими, грубыми очертаниям, - маска кажется очень злой. Слон уходит, а разрушительная ипостась духа, состоящего их двух ипостасей: разрушительной и созидательной, - вселяется, тем временем, в мальчика, чиня невзгоды.
Сначала у мальчика умирает мать, затем – один за одним – вымирают родственники, потом мальчик лишается своего положения, уважения, становится изгоем и преступником (крадёт, чтобы прожить), пускается в бега, его преследуют... Ему исполняется 19. Или 20. Знаешь, а ещё была одна девушка, в которую он был влюблён ещё до того, как лишился состояния и совершил преступление, и тогда её родители были даже не против, чтобы они поженились, но потом, разумеется, подыскали ей более подходящего жениха. Её мнение никто не спрашивал, это было как-то в порядке вещей.
И вот этот мальчик – несчастный, измученный, потерянный, преследуемый полицией и прочими невзгодами – пробирается ночью в дом своей возлюбленной. Накануне её свадьбы. Девушка плачет – от жалости, от отчаянья, от боли, от страха, от тяжести чувства вины и непрошедшей любви – плачет и говорит ему, что он всё ещё дорог ей, что ослушаться родителей она не посмеет, что завтра уже будет свадьба, что ему теперь нужно уйти… Как думаешь, что почувствовал мальчик от этих слов? Как думаешь, почему он её изнасиловал? Как думаешь, о чём он думал, оставляя её рыдать в одиночестве? Панике девушки не было предела: её обесчестили, сделав позором для родителей, для всей семьи, ей приходит на ум покончить с собой. И тут – начинает играть странная, но приятная музыка, по телу девушки скользит смутный силуэт, похожий на вырубленные из тёмного дерева африканские маски культа Вуду с резкими, грубыми очертаниями – почти такой же, как по слону, когда он проклинал мальчика, только на этот раз маска кажется доброй. Созидательная ипостась вызванного духа вселяется в девушку, и…
На этом сон обрывается.